Гусары – особый вид легкой кавалерии, который придумали в Венгрии в XV веке. На Русь иностранных наемников-гусар приглашали служить уже при Михаиле Федоровиче, а вот собственные полки из эмигрантов-венгров, сербов, валахов и других южных народов для охраны границ принялась формировать Анна Иоанновна. Затем в гусарские полки стали брать русских. Золотой век гусар начался в конце XVIII и продолжался в первые десятилетия XIX века. В культуру, в том числе и советскую, они вошли как символ мужской доблести – благодаря славе, которую обрели в наполеоновских войнах. И, разумеется, благодаря многочисленным литературным сочинениям, воспевающим их подвиги, а также бесшабашность и ветреность.
Гусары: сила поэзии
Впрочем, геройствовали и кутили все офицеры Российской империи, особенно в элитных войсках. Однако только у гусар был Денис Давыдов – одаренный поэт, который планомерно использовал гусарский антураж в своих произведениях. В пушкинскую эпоху талантливых литераторов было много (недаром это время называют Золотым веком русской поэзии), и Давыдов среди них мог бы затеряться – если бы не выбранный им лирический герой: «Я люблю кровавый бой, / Я рожден для службы царской! / Сабля, водка, конь гусарской, / С вами век мне золотой…» Стихи Давыдова на эту тему бесчисленны – и создаваемый ими, как бы мы сегодня сказали, имидж гусарского офицера весьма обаятелен. Это храбрец, который всегда готов на подвиг, он пирует и веселится (здесь штатский женатый горожанин начинает завидовать), он всегда влюблен и всегда любим самыми красивыми девицами и дамами (здесь штатский завидует еще больше).
Про этих вояк писали все: Пушкин, Вяземский, Баратынский, Батюшков, Жуковский... «В его очах горит огонь, / На нем мундир как солнце блещет, / Под ним дрожит могучий конь / И ментик в воздухе трепещет…» – уверял Петр Капнист. Образ бравого гусара закрепился в массовом бессознательном.
Гусары: память сердца
Отгремели победы Отечественной войны 1812 года, завершился славный поход на Париж. Молодые красавцы офицеры либо погибли, либо «заматерели», и в генеральских чинах были запечатлены на стенах Военной галереи Зимнего дворца. Жизнь становилась спокойнее – особенно после восстания декабристов. Стало не до вольностей, за нарушение устава наказывали серьезно. Однако образы гусаров не поблекли: они появлялись и в прозе, как особо авантюрные и безответственные персонажи («Метель» Пушкина, «Два гусара» Толстого и пр.), и в бесчисленных песнях, многие из которых стали так популярны, что превратились в народные («Когда я пьян, а пьян всегда я...» или «Скатерть белая залита вином...»).
В 1880-х почти все из полутора десятков гусарских полков в России были ликвидированы – вернее, преобразованы в драгунские. Сохранили, видимо, из каких-то ностальгических соображений, только два полка – один из них был Императорский лейб-гвардейский. Вдобавок поменяли знаменитую форму с обильной шнуровкой, убрав куртку-венгерку – она была стандартом и для французских гусар, и для британских. На поздних фотографиях члены династии Романовых часто позируют в форме полков, шефами или офицерами которых они числились, но догадаться, что этот мундир тоже гусарский, может только знаток истории.
В русском языке возникло слово «гусарство», которое обозначало бесшабашное поведение, безоглядную удаль и храбрость. состояние можно было «прогусарить» – то есть пропить, проиграть, прокутить
Однако на восприятие обычной публики это уже не особо влияло, поскольку «гусар» стал архетипом. В русском языке возникло слово «гусарство», которое обозначало бесшабашное поведение, безоглядную удаль и храбрость. Состояние можно было «прогусарить» – то есть пропить, проиграть, прокутить. А про штатского молодого человека, ведущего вольный образ жизни, могли сказать, что он «гусарит».
Шампанское можно было пить из горлышка, то есть «по-гусарски», и столь же весело, как в песнях и стихах, можно было любить цыганок и проигрывать состояния. Такое поведение копировали не считавшие денег вульгарные купчики конца XIX века.
Гусары – мушкетеры русской армии?
Конец этому культурному мифу, казалось бы, должен был настать с победой в Гражданской войне той стороны, которой аристократические замашки были ненавистны. Тем более что у большевиков имелся весьма удачный претендент на это место – казаки. Тоже всадники с саблями, тоже пассионарии. И Наполеона они тоже били, и Париж брали! Правда нередко воевали на стороне белых.
Но долго гусарское место пустеть не могло. Слишком сильным был импульс, заданный русской поэзией, прозой и романсами XIX века. Помните толстовского героя, гусара Николая Ростова, проигравшего в карты состояние? А портрет Лермонтова в гусарском мундире? Активная работа советского кинематографа вывела миф о бравых воинах на новый виток развития.
В послевоенное кино гусары проникли с театральных подмостков, где еще помнили массу водевилей про гусар. Некоторые из этих дореволюционных комических пьесок даже были экранизированы («Старинный водевиль», 1947; «Сватовство гусара», 1979; «Ах водевиль, водевиль...», 1979). Издавна гусары мелькали и в опереттах, включая «Принцессу цирка» (злодей в произведении Имре Кальмана был рус-ским великим князем, а гусары составляли его свиту; в наших экранизациях от этой глупости избавились). И советские писатели начали этот праздничный дух, с подвигами и шампанским, воспроизводить, причем достаточно рано – пьеса Александра Гладкова «Давным-давно» была написана в 1940 году! Двадцать лет спустя Эльдар Рязанов снял по ней знаменитый фильм «Гусарская баллада». Говорят, при создании картины пригодились мундиры со съемок эпопеи «Война и мир» Сергея Бондарчука. Что весьма символично: воспевание военных подвигов необязательно должно быть всегда с серьезным лицом. Сердцу необходимы и веселые песни о героях.
Читайте также: «Альбомы с мужским характером» – лучшие подарки на 23 февраля
Добавить комментарий