Царь-пушка была отлита по приказу царя Федора Иоанновича в 1586 году мастером-литейщиком Андреем Чоховым. Габариты этого гиганта впечатляют. Длина – 5345 мм, внешний диаметр ствола – 1200 мм, диаметр узорного утолщения у дула – 1340 мм, вес – 39,3 тыс. кг. По калибру, составляющему 890 мм, Царь-пушку превосходят только два орудия – английская мортира Маллета середины XIX века и американская мортира «Малыш Дэвид» 1944 года: у обеих он равен 914 мм. Однако наша пушка явно более знаменита: во-первых, она начала «работать» как туристический объект гораздо раньше и запомнилась гораздо большему количеству публики. Во-вторых, разглядывать ее намного интереснее, ведь отливали орудие в те времена, когда это было настоящим искусством, а не скучным ремеслом.
Царь-пушка: что «нарисовано» на дуле?
Дуло орудия обильно украшено: его опоясывает несколько рядов пышных цветочных орнаментов, есть две надписи, сделанные старинной вязью, которая сама по себе похожа на узор. Но самое главное, если смотреть со стороны колокольни Ивана Великого, на дуле можно увидеть царский портрет. Это уникальная деталь – на Руси портретировать государей не особо любили, да и не очень-то умели. Из достоверных изображений Федора Иоанновича до нас дошла лишь одна небольшая парсуна, предназначавшаяся для надгробного иконостаса. А тут – целый конный портрет! Правда, черты лица неразличимы из-за размера и примененного материала, но важен сам факт – появление иконографии русского монарха на коне. Это своего рода прадедушка «Медного всадника».
Царь Федор Иоаннович на коне. С литографии К.Я. Тромонина, 1845 г.
О том, что это точно Федор I, свидетельствует сделанная рядом надпись: «Божиею милостию царь и великий князь Федор Иванович государь и самодержец всея великия Росия». По силуэту государь в длинном одеянии напоминает благоверных князей Бориса и Глеба с иконы «Благословенно воинство Небесного Царя», заказанной его отцом Иоанном Грозным. Голову царя окружает нимб, – но это совершенно не означает, что мастер Андрей Чохов считал еще живого на тот момент самодержца святым: просто на Руси так было принято изображать монархов. Любопытный факт: после смерти царь Федор Иоаннович действительно был канонизирован и прославлен местночтимо, в лике блаженных, в Соборе Московских святых.
Колесо лафета с клеймом «Бердъ 1835»
На центральном сегменте дула начертан более важный для истории текст: «Повелением благоверного и христолюбивого царя и великого князя Федора Ивановича государя самодержца великия Росия при его благочестивой и христолюбивой царице великой княгине Ирине слита бысть сия пушка в преименитом царствующем граде Москве лета 7094 в третье лето государства его. Делал пушку пушечной литец Ондрей Чохов».
Царь-пушка: о чем говорит лафет?
Царь-пушка с давних пор украшает территорию Кремля. Однако в том виде, в котором она предстает перед нами сейчас, орудие «зафиксировалось» не сразу. Важнейшую часть его силуэта составляет огромный лафет с узорными колесами.
Художник добавил в украшение мотив льва – традиционный символ царственности на протяжении многих тысячелетий
А ведь это изделие позднее – до XIX века эта и другие пушки, хранившиеся в Кремле, стояли на деревянных лафетах (и как они только выдерживали такой вес?). В 1830-е годы было издано повеление привести арсенал в порядок. Лафет Царь-пушки датируется 1835 годом, и работало над ним несколько авторов. Рисунки были выполнены архитектором Александром Брюлловым – родным братом знаменитого Карла, а также создателем Пулковской обсерватории, обновленного Мраморного дворца, Михайловского театра и других важных петербургских зданий. Нам же он более известен как художник, написавший множество камерных портретов чудесных лиц пушкинской эпохи, в том числе жены поэта. Инженерными расчетами лафета, которому предстояло выдерживать почти 40 тонн, занимался военный инженер генерал Павел де Витте. Отливали эту чугунную махину на петербургском заводе Берда, именно поэтому по центру каждого колеса написано, будто на винной пробке, «Бердъ 1835». При этом художник добавил в украшение новый мотив: одни цветочки да веточки ему, видимо, показались скучными. Он избрал льва – традиционный символ царственности на протяжении уже многих тысячелетий. Крупная голова украсила лафет по центру, под дулом. К вопросу о преемственности европейского искусства – сравните ее с головой, украшавшей угол афинского Парфенона (V век до н.э.). Разница, пожалуй, лишь в том, что мраморная древнегреческая львиная морда служила обрамлением водостока, а чугунная русская – просто декоративным мотивом.
Голова льва на лафете Царь-пушки, вид спереди
Узоры, которыми Брюллов украсил лафет, были унаследованы из античного искусства, распространены в эпоху барокко и оставались актуальными в 1830-е, когда повсеместно царил классицизм. Однако с дулом XVI века эти узоры сочетались прекрасно, ведь и оно отделано чем-то похожим: влияние Ренессанса и барокко, пусть опосредованно, но до Русского царства добиралось, находя отражение в сказочных завитках. Кроме того, Брюллов нарочно сделал свои орнаменты немного более архаичными.
При этом художник добавил в украшение новый мотив: одни цветочки да веточки ему, видимо, показались скучными. Он избрал льва – традиционный символ царственности на протяжении уже многих тысячелетий. Крупная голова украсила лафет по центру, под дулом. К вопросу о преемственности европейского искусства – сравните ее с головой, украшавшей угол афинского Парфенона (V век до н.э.). Разница, пожалуй, лишь в том, что мраморная древнегреческая львиная морда служила обрамлением водостока, а чугунная русская – просто декоративным мотивом.
Рельеф на боковой поверхности лафета
Тема львов повторена еще дважды: по бокам, позади колес, изображены стоящие на задних лапах геральдические львы, борющиеся со змеями, переплетенными с растительным орнаментом. Тут сразу читается отсылка к знаменитому «царскому» орнаменту с изображением битвы льва и единорога. Он присутствует и на знаменитом троне Иоанна Грозного, слоновой кости в Оружейной палате, и на знамени Ермака Тимофеевича. В XIX веке, с появлением стиля «историзм», этот сюжет воскресили, например, на фасаде Московского печатного двора (ныне РГГУ), в потолочных росписях потолка Исторического музея… Но в нашем случае есть только одна половинка дуэта – вместо единорога изображена змея. Быть может, змея и ее извивы лучше ложились композиционно в сложный силуэт лафета, и Брюллову не хотелось «портить» это место уж слишком симметричным, гербовым мотивом? Тем более что битвы львов со змеями или драконами встречаются в средневековой скульптуре (в частности, в романской – на Кафедральном соборе Модены). На иудейских надгробиях в аналогичных сценках змей обозначал смерть, побеждаемую жизнью – львом. Известен этот орнамент и в искусстве викингов. Александр Брюллов вполне мог знать эти мотивы.
Оттиск печати Московского печатного двора
С другой стороны, вспомним, в какое время создавался лафет, – 1835 год, царствование Николая I, когда воспевание самодержавия и монаршей власти было одной из ключевых тем. И вот интересное совпадение – ровно в том же 1835 году во Франции, на которую оглядывались все передовые художники своего времени, скульптор Антуан-Луи Бари создал бронзовую статую «Лев и змея» (сейчас в Лувре). Эта скульптура, выполненная в крайне реалистической манере, вызвала большие споры в обществе из-за чересчур натурально изображенной борьбы. Для нас же важно, что другая часть публики обсуждала совсем иную подоплеку. В царственной фигуре льва увидели аллюзию на французского короля Луи-Филиппа, вступившего на престол после Июльской революции 1830 года. Змея же казалась олицетворением всяких народных восстаний (поэтому важно, что лев ее с легкостью придавливал). Для Николая I, который тоже, как известно, при вступлении на престол столкнулся с восстанием и испытывал сильную нелюбовь к революциям в Европе, этот мотив борьбы льва со змеей тоже мог оказаться важным. Может, потому противником льва на орнаменте лафета Царь-пушки стал змей, а не более традиционный единорог?
Стреляла ли пушка?
И, наконец, вопрос, который приходит первым в голову любого туриста. Исторических свидетельств подобного события не сохранилось. Хотя известно, что ее собирались использовать по прямому назначению в 1591 году, когда к Москве подступило войско крымского хана Казы-Гирея. В 1980-м, когда орудие было отправлено на реставрацию, его осмотрели специалисты из Артиллерийской академии им. Дзержинского и нашли внутри частицы сгоревшего пороха. Это означает, что Царь-пушка хотя бы раз да стреляла. Но, с другой стороны, характерных полос, которые при выстреле могли оставить ядра, не обнаружилось. Так что вопрос остается открытым.
Икона «Благословенно воинство Небесного Царя». 1550-е гг.
Зато при реставрации было исследовано внутреннее устройство пушки, и оказалось, что она вовсе не бутафорская (а было и такое мнение), а боевая, и представляет собой обыкновенную бомбарду, предназначенную для стрельбы каменными ядрами (те чугунные, которые сложены рядом с ней сейчас, – декоративные; они тоже были созданы в 1830-е на заводе Берда). Тем более что у классической пушки длина ствола обычно составляет более 40 калибров, а у нашей – всего четыре. Кстати, в документах XVIII–XIX веков она вообще фигурирует как… дробовик.
ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ПРЕСС-СЛУЖБОЙ
О самых интересных выставках, концертах, аукционах и других значимых событиях из мира искусства и спорта читайте в MY WAY.
Добавить комментарий