Илья, хотелось бы услышать ваше экспертное мнение о том, что происходит в современном медиапространстве.
Даже слово «революция», наверное, в полной мере не отражает те процессы, которые происходят сейчас. Ничего похожего на день вчерашний уже нет и не будет. Всем, конечно, интересна тема контента будущего, но проблема в том, что сложно предположить, каким он будет и как станет развиваться в долгосрочной перспективе. Понятно, что, по крайней мере, в ближайшие лет десять этот контент будет похожим на то, что мы смотрели на аналоговом телевидении или в раннем YouTube. Другое дело, что способ его доставки зрителю будет иным. Меняется ведь не только запрос аудитории, меняется форма потребления. А в долгосрочной перспективе контент, конечно, будет принципиально другой. И во многом на эти изменения повлияют новейшие технологии, такие как AR, VR и те, которые нам еще не знакомы.
Какая роль в этом будущем будет отведена «важнейшему из искусств»?
Кино, мне кажется, уверенно движется в сторону разделения на два главных потока, которые ни технически, ни по смыслу никак не будут друг с другом перекликаться. Это visual entertainment, когда в кинотеатре с помощью специальной аппаратуры на зрителя будут производить неизгладимое впечатление какими-нибудь 1001 «Мстителями» или «Форсажем», и кино, которое, по сути, сохранит свою первоначальную задачу – рассказывать человеческие истории, поднимая нравственные и философские темы. Да, такой кинематограф, очевидно, сохранится. Это неизменная человеческая потребность – узнавать истории других людей, примерять их на себя, проживать другую реальность, делать выводы.
Я сам обожаю, например, «Звездные войны», «Мстителей» и, когда иду в кинотеатр на такое кино, то не ожидаю, что со мной случится катарсис и я всерьез задумаюсь о судьбах человечества. Даже «Форсаж», наверное, посмотрю с удовольствием, потому что там всегда самые передовые трюки и кинотехнологии. Хотя, конечно, смысловая примитивизация в такого рода фильмах порой достигает абсурда. Герои говорят на языке, на котором, по-моему, даже дошкольники не общаются.
«В России есть многие составляющие для производства сложного кино, в том числе невероятно талантливые художники»
Есть ли шанс у отечественного кинематографа когда-нибудь завладеть вашим вниманием по части visual entertainment?
Думаю, в этом смысле мы отстали от Голливуда безнадежно, без малейших шансов догнать. И это даже не вопрос денег и состояния экономики, это отставание в этапах развития индустрии. При том что у нас в России есть многие составляющие для производства сложного кино, в том числе невероятно талантливые художники, делающие компьютерную графику на мировом уровне. Но вопрос не в штучном продукте, который мы способны произвести, а в конвейере, которого у нас в принципе нет. Голливуд подсадил на свои фильмы весь мир. Мы же со своим культурным кодом практически не выходим за границы России, хотя все укрепляющаяся дружба с Китаем открывает некоторые перспективы в этом смысле. Есть очень внятные успехи «Сталинграда», например, первого «Вия». Китайцы также отделены от мирового культурного пространства, по сути американского, они готовы принимать нас, и где-то мы с ними гипотетически можем найти общий язык. Поэтому visual entertainment – это все-таки удел наших заокеанских коллег. А вот что касается кино умного, из второй категории, здесь, к счастью, все неплохо. Появляются и подрастают молодые кинематографисты с горящими глазами, которым есть что сказать, и они чувствуют необходимость делиться с миром своими идеями.
Например?
Кантемир Балагов, например, Ваня Твердовский, Саша Горчилин, Ян Гэ – это суперталантливые ребята, за ними будущее. И ничего плохого не будет с нашим кинематографом, пока есть вот такая молодежь. Поэтому перспективы хорошие, и государство, кстати, для их обеспечения работает вполне эффективно. Не знаю, всем ли такое утверждение понравится, но государство сейчас четко сформулировало свою позицию – защищать российский кинематограф от более сильных зарубежных конкурентов. Так делает весь мир, практически все европейские страны, и это единственно возможный подход.
А вам не кажется, что это порочная практика? Зритель, по-моему, должен сам решать, что ему смотреть.
Давайте исходить из того, что кинематограф – важная составляющая культурной идентичности нации. Искусственные ограничения – это, наверное, не всегда хорошо, но давайте смоделируем альтернативную ситуацию.
ФОТО: А. ГЕОДАКЯН/ТАСС
Представьте, что в следующем году государство не даст ни копейки на производство российского кино и не поддержит его в прокате всеми этими заградительными мерами, которые вызывают вой в социальных медиа. Все закончится. Если действовать исключительно в рамках рыночных законов, то российский кинематограф умрет ровно за год. Даже частные инвесторы, которые сейчас дают деньги на кино, идут в основном туда, где есть государственное финансирование. Поэтому если завтра выключится государство, то никакого российского кино с этого момента не будет. Мы будем дальше смотреть «Форсажи» и в лучшем случае «Звездные войны». Производство кино и так очень рискованная история. А сейчас с каждым днем эти риски все больше возрастают. Мы с вами стоим на пороге цифровой революции, которая неизвестно чем закончится. Идет настоящая битва за время зрителя. И если ваш герой – не киногерой, то это, как правило, герой YouTube.
Если с кино все пока туманно, то песня телевидения, совершенно очевидно, уже спета.
Здесь давно все проиграно, и сопротивляться бесполезно. Молодое поколение не приемлет ни контент, который создают там, ни способы его доставки. И телеку ничего не остается, кроме как, скрипя зубами, проигрывать, сжиматься. В 2017 году в России рынок цифровой рекламы впервые превысил объемы телевизионной, и назад дороги нет. Это, кстати, означает, что качество контента в телеке будет становиться слабее. А в цифре, соответственно, будет расти.
Какие-то из ваших текущих проектов связаны с кино?
Пока нет. В настоящее время я занимаюсь цифровыми проектами и получаю от этого огромное удовольствие. Мне очень нравится обживать это пространство. Я уже говорил, что производство кино связано с высокими рисками. Закончив работу с «Главкино», где у нас действительно были сильные партнеры и стратегия, в рамках которой можно и нужно было заниматься кино, я взялся за проекты цифровые. Сейчас делаю несколько YouTube-каналов, занимаюсь девелопментом сериалов для цифровых площадок, плюс еще один большой, долгосрочный айтишный проект, который не связан напрямую с производством контента, но посвящен анализу цифрового пространства и управлению им. Это правда невероятно интересно!
Вы ведь были тем самым человеком, который впервые привез в Россию Майкла Джексона. Расскажите, как вам удалась эта невероятная история?
Получилось довольно смешно. Мы в то время занимались торговыми операциями. В 1990-е это был очень прибыльный бизнес, и за несколько лет мы заработали приличное количество денег. В 1993 году наш европейский партнер как-то обмолвился, что дружит с Марселем Аврамом, организатором мировых туров всех без исключения крупных звезд того времени – от Мадонны до Майкла Джексона. И вот Марсель как-то сообщил, что у него есть свободные даты осенью 1993 года в рамках мирового турне Майкла; мол, вы подумайте, вдруг кто-то захочет
устроить концерт в России. Мы подумали и решили, что и сами готовы потратить деньги и взять на себя все эти сумасшедшие совершенно задачи по организации. Бросили всю свою работу, потратили в итоге все деньги и сделали концерт на очень высоком уровне. И, что важно, никогда об этом не жалели!
Мы все время говорим про новое медиапространство, про цифровое поле и контент будущего, а остались ли у вас какие-то аналоговые развлечения в жизни?
Конечно! Спорт, безусловно, мой главный отдых. Чтение, театр, искусство – все это в значительной мере пока аналоговое. Ничем невозможно заменить ощущение реального объекта. Да и общение, разумеется. Простое, аналоговое человеческое общение.
Интервью с бизнесменами, артистами, путешественниками и другими известными личностями вы можете найти в MY WAY.
Добавить комментарий