ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ПРЕСС-СЛУЖБОЙ МУЗЕЯ-УСАДЬБЫ МУРАВЬЕВЫХ-АПОСТОЛОВ
У этого элегантного здания на углу Старой Басманной и Александра Лукьянова были разные хозяева, но в историю оно вошло как дом Муравьевых-Апостолов. Построенное в самом начале XIX века, оно пережило пожар 1812 года, хотя запросто могло сгореть, поскольку было деревянным, как и большинство московских усадеб того времени. В 1815 году здесь обосновалась семья Ивана Матвеевича Муравьева-Апостола – известного писателя, дипломата, сенатора. Трое его сыновей были декабристами. И поражение восстания на Сенатской площади обернулось семейной трагедией: былое веселье, балы, литературные чтения ушли из дома, казалось, навсегда. Усадьбу продали, долгое время здесь находился детский приют, потом на этом месте хотели возвести доходный дом, – чего, к счастью, не случилось. Здание устояло и в жестокую зиму 1920–1921 годов, когда такие же домики просто разбирали на дрова. Много позже здесь сделали Музей декабристов, правда в 1991-м экспозиция закрылась. Прошло еще 10 лет, и у дома началась новая жизнь. Он попал не просто в хорошие, а в родные руки.
Потомок знаменитой фамилии, рожденный в Бразилии житель Швейцарии Кристофер Муравьев-Апостол взял здание в аренду и начал его реставрацию – по всей науке, привлекая лучших специалистов и используя только аутентичные материалы. Дому повезло – сохранилась планировка, уцелели настенные барельефы, изразцовые печи. По фрагментам лепнины и колонн из искусственного мрамора (в свое время он был в большой моде и стоил дороже натурального) восстановили внутренний декор, заказали в Европе новый паркет. Постепенно интерьеры парадного этажа с анфиладой вновь обрели блеск. К 2013 году работы были завершены.
Дом Муравьевых-Апостолов на Старой Басманной. ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ПРЕСС-СЛУЖБОЙ МУЗЕЯ-УСАДЬБЫ МУРАВЬЕВЫХ-АПОСТОЛОВ
Кристофер, вы родились и долгое время жили в Бразилии. Когда вы впервые оказались в России?
В 1990 году с моим отцом связались из Советского фонда культуры. Во главе фонда стоял академик Дмитрий Лихачев, а в его работе активно принимала участие Раиса Горбачева. Их идея была в том, чтобы разыскать потомков эмигрантов первой волны и попытаться объяснить им, что сейчас уже нет красной или белой России, что это уже другая страна и что, может, пора вернуть сюда когда-то вывезенные культурные ценности и документы, которые принадлежат истории России. Интересна была реакция отца и его брата: они сразу согласились, составили список вещей – портреты, альбомы, документы, какие-то ценные предметы, в том числе Фаберже, – и передали фонду. А фонд в знак благодарности организовал для них путешествие по местам, связанным с нашей семьей. Так в 1991 году я впервые оказался здесь, в России, и на Украине – это еще был Советский Союз.
Да, кстати, ведь ваш предок Данила Апостол был гетман Запорожского войска.
Точно. Нам показали и нашу родовую усадьбу в селе Хомутец, рядом с Миргородом и Великими Сорочинцами. На самом деле я думал, что это будет мое первое и последнее путешествие сюда, – изначально мне это было не очень интересно, честное слово. Можно сказать, что я находился под влиянием пропаганды против СССР, – здесь же тоже была пропаганда против Запада. Но когда я оказался в тех местах, где жили мои предки, – особенно в Миргородской усадьбе и здесь, в этом доме на Старой Басманной, – я вдруг почувствовал, что эта земля для меня родная. И еще меня очень тронуло и удивило то, что здесь хорошо знают историю моего рода: кто чем прославился, кто что сделал, что написал.
Анфилада первого этажа. ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ПРЕСС-СЛУЖБОЙ МУЗЕЯ-УСАДЬБЫ МУРАВЬЕВЫХ-АПОСТОЛОВ
А в вашей семье часто велись разговоры об этом?
Да, конечно. И если я не чувствовал связи со своей исторической родиной, то с историей семьи – несомненно. Отец многое вспоминал. Во-первых, он родился еще до революции, в 1913 году. Он говорил по-русски очень хорошо и очень красиво – такой старомодный русский язык. Я помню его рассказы о семье, о семейных ценностях, о декабристах. Все трое декабристов – Матвей, Сергей и Ипполит – не имели детей. Сергей был повешен, Ипполит застрелился, не дожидаясь ареста, Матвей попал на каторгу. Я потомок их сестры Екатерины. Когда Матвей вернулся из сибирской ссылки, то очень подружился с ее внуком – моим дедом, тогда еще юношей. Для него Матвей был настоящим героем: этот человек еще в детстве познакомился с Наполеоном, когда учился в Париже; потом воевал против Наполеона, потом стал декабристом. Я думаю, в то время родство с декабристами не очень хорошо воспринималось в обществе – наверняка могли быть трудности с карьерой. Но моего деда это не смущало (по просьбе Матвея Ивановича Муравьева-Апостола Александр III разрешил деду Кристофера унаследовать эту фамилию. – Прим. ред.). У нас в роду поздно заводили детей, так что меня от декабристов отделяют всего три поколения.
«Мы решили, что восстановим дом за свой счет и что это станет знаком нашего возвращения в Россию»
О каких семейных ценностях вы упомянули?
Смысл разговоров сводился к тому, что надо думать о благополучии своей страны, что иногда надо забывать о своих интересах ради интересов отечества. Декабристы были к этому готовы. Они искренне верили в то, что отмена крепостного права, введение конституции и ограничение прав монархии – необходимость для России. Я мирный человек, политикой не занимаюсь. Но считаю, что способствовать тому, чтобы мир менялся в лучшую сторону, можно по-разному, – для этого необязательно выходить на площадь.
Как возникла мысль о реставрации дома на Старой Басманной?
Когда я впервые его увидел, здесь официально располагался Музей декабристов – филиал ГИМа (Государственного исторического музея. – Прим. ред.). По сути, он был закрыт – здание слишком обветшало. Его пытались реставрировать, но денег уже не было – в стране шла перестройка. Идея о восстановлении дома появилась после того, как мы поняли, что ГИМ отказывается от реставрации и что музея здесь больше не будет – на него претендовали какие-то банки, казино и т. д.
С Изабель фон Риббентроп (Pictet Group) на открытии фотовыставки Prix Pictet, февраль 2020 г. ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ПРЕСС-СЛУЖБОЙ МУЗЕЯ-УСАДЬБЫ МУРАВЬЕВЫХ-АПОСТОЛОВ
Мы решили, что восстановим его за свой счет и это станет знаком нашего возвращения в Россию. Прошло довольно много времени, пока мы получили разрешение начать работы. Мы даже уже сомневались, получим ли его. Но в итоге в 2000 году это произошло.
Реставрация растянулась более чем на 10 лет. Весь этот процесс вы контролировали дистанционно? Бразилия же так далеко.
Я был специалистом по развивающимся странам, а Россия стала частью этого рынка. И в какой-то момент мои работодатели предложили мне заниматься российским направлением. Но для этого мне пришлось переехать в Швейцарию, что я и сделал – чуть больше 20 лет назад. Прилетать в Москву из Швейцарии было намного проще. Кстати, со Швейцарией я и прежде был связан. Мои бабушка и дедушка имели дом на Женевском озере, и в детстве я с родителями часто гостил у них.
А какая была идея – строить здесь музей?
Прежде всего мы хотели восстановить интересное здание допожарной Москвы, где жили люди, которые принимали активное участие в истории России. И использовать его как площадку для различных культурных событий. В том числе собирались создать постоянную экспозицию, связанную с декабристами. Сейчас есть только небольшая часть для показа – она располагается в верхних помещениях. В наших планах – сделать увлекательную современную экспозицию, запустить образовательную программу, привлечь сюда в том числе и школьников. Но эта экспозиция не займет весь дом. Основное пространство будет отдано выставкам и различным мероприятиям.
Найдется ли в постоянной экспозиции место тем фамильным вещам, которые вы когда-то передали Фонду культуры?
Они были распределены по разным музеям. Но мы ведем переговоры с фондом, поскольку надеемся привлечь их сюда. Мы не требуем вернуть то, что подарили, просто хотим показать это здесь.
За реставрацию вы были отмечены премией московского правительства. Да и пресса много писала о вашем уникальном подходе к восстановлению дома.
Да. Мы прежде всего серьезно изучили его историю. Когда-то это был загородный район – Немецкая слобода, где селились иностранцы-иноверцы, которым запрещено было жить в пределах Москвы. Но с легкой руки Петра I этот район стал модным. Известные российские фамилии начали приобретать тут усадьбы. Наш дом строился еще в середине XVIII века – в подвале сохранились сводчатые каменные потолки того времени. На старой каменной основе в начале XX века был возведен главный дом в модном стиле классицизм. Причем дом был деревянный, поскольку весь камень в те годы отправлялся в Петербург. Но его так искусно оштукатурили, что выглядел он абсолютно как каменный. Кстати, именно потому, что это, по сути, деревянная изба, здесь очень хорошо дышится.
Вы не планируете в нем жить?
Есть такие планы. Пока живу в Швейцарии, но в Москву приезжаю часто.
Сильно ли она изменилась с тех пор, как вы впервые здесь оказались?
Конечно. Она стала очень красивой. И хотя мой русский язык не слишком хорош, здесь я чувствую себя дома. Мне нравятся люди – искренние и открытые, нравятся город, уровень культуры. По сравнению с Западом Москва, как и Россия в целом, кажется очень живой, динамичной.
Какие ближайшие планы у дома Муравьевых-Апостолов?
В этом году мы ждем в гости арт-группу Recycle. Еще будет выставка World Press Photo. Будут презентации, благотворительные аукционы и т. д. Дом должен быть живым.
Интервью с бизнесменами, артистами, путешественниками и другими известными личностями вы можете найти в MY WAY.
Добавить комментарий